История Зарайска.2.

Древние летописные своды и последующие исследования историков сберегли за многие века целый набор имен города:

Осетр (1146, 1541), Красный (1225), Святого Николы Корсунского (1225), Заразск (1225), Новгородок-на-Осетре (1387), Заразеск (XV в.), Зараеск (1501), Никола Заразской-на-Осетре (1531), Никола-на-Осетре (1532), город Николы Заразского Посад (1595), Никола Заразский (1610), Зорайск (1660), Зараск (1681), Зарайск (XVII в.), Заразской (первая половина XVIII в).

Пятнадцать наименований! Думаю, что со временем и это число возрастет, но не слишком ли много для одного города? Листая летописи, старинные книги и новейшие исследования, я пытался выявить какую-то закономерность в непо-стоянстве наречения поселения, но сделать это не удалось. Будем надеяться, что новые исследователи российских древностей, - археологи, археографы, историки и краеведы, которые придут нам на смену, найдут ответ и на этот во-прос.

Стоит ли после такого обилия исходных имен удивляться, что среди ученых нет единодушия в том, относятся ли все эти названия - от "Осетра" до "Зарайска" - к одному и тому же поселений или к двум? Оппонентов настораживает, в частности, встречающееся в летописях словосочетание "град Осетр", и они предполагают, что в этом случае речь идет о названии реки, а не о городе: слово - де "град" вписано позже. Оппоненты хотели бы вытравить из исторической памяти не только год первого упоминания города в летописи (1146), но и перечеркнуть дату, связанную с принесением чудотворной иконы Николы Заразского (1225), предать забвению подвиг князей-патриотов Федора и Евпраксии в годы Батыева нашествия - иными словами, выбросить все, что было до 1528 г. - начала постройки Кремля. Если бы мы приняли эту точку зрения, то лишились бы почти четырех вековой истории.

В основе научного спора лежат несколько противоречивые записи Ипатьевской и Никоновской летописей за 1146 г. В первой из них говорится: "Святослав с Козельска иде до Детославля, же иде Святослав к Осетре, и ту отступи его Иванко Берладник к Ростиславу Смоленскому князю, взем у Святослава 200 гривен серебра, же 12 гривен золота". Другая летопись истолковывает этот же эпизод с несколько иным оттенком: "Князь же Святослав Ольгович иде в Резань, и быв во Мченске, и в Туле, и в Дубке на Дону, и в Елце, и в Пронске, и прииде в Резань на Оку, и поиде вверх по Оке, и пребыв во граде Осетре, и тамо отступи от него князь Иванко Берладник..."

Как видим, в одной летописи говорится об Осетре, а во второй о граде Осетре.

В приведенном летописном эпизоде речь идет о правнуке Ярослава Мудрого - великом князе Новгородском и Черниговском Святославе Ольговиче - одном из трех сыновый Олега Святославича Черниговского и Тмутараканского. В русской истории Святослав Ольгович оставил по себе память как славный воитель, даровитый и деятельный администратор. Он на вечные времена явил собой также пример самоотверженной любви к младшему брату Игорю Святославичу. Судьба, как известно, не была к Игорю милостива: в тяжкую пору кровавых раздоров недовольные киевляне изгнали его с княжеского стола, затем схватили и заточили в тюрьму. С этих пор вся жизнь Святослава Ольговича была подчинена одному стремлению - помочь несчастному брату обрести свободу: "Лучше мне помереть, чем оставить брата; буду искать его, пока душа в теле".

1146 год- был самым трудным для Святослава Ольговича. Желание во что бы то ни стало вызволить из неволи брата побуждало его искать поддержки в соседних княжествах, идти на компромиссы и даже обращаться за помощью к половецким ханам. Вот тогда-то, пренебрегая опасностью (ему не раз угрожала смерть из засады), Великий князь отправился в Рязань, а по пути посетил Мценск, Тулу, Дубок, Елецк, Пронск и, наконец, Осетр. Но, естественно, не реку Осетр, а город с одноименным названием. Свернул от Оки влево не ради того, чтобы прогуляться по Осетру-реке и полюбоваться ее красотой (на описание такого время провождения летописец вряд ли бы отозвался). Это был, конечно же, деловой вояж, и летописец имел в виду "град Осетр".

В XII-XVII веках густо населенный пограничный княжеский удел с градом Осетром изобиловал оборонительными сооружениями. До наших дней дошли названия почти трех десятков подобных городищ: Ростиславль, Перевитск, Палецкое, Городня, Тешилов, Городец, Романово-Городище, Глебово-Городище, Тюнино, Долгие Городища, Апонитищинское, Жилконское, Спепцовское, Аргуновское, Плуталовское, Возельское, Панкинское, Макеевское, Мацково-Городище, городок Старой... И все это на территории одного удела! Следовательно, городом-крепостью был не только сам "град Осетр"; и удел в целом представлял хорошо укрепленный край Рязанского княжества.

Городок, расположившийся на крутой горе в окружении дремучих лесов, быстро рос и удивлял своей красотой. Позже получил имя Красный. В смысле "красивый". В начале XIII в. Зарайское удельное княжество с центром Красный принял Федор Юрьевич - сын Рязанского великого князя Юрия Ингваревича. Границы княжеского владения - хотя и условно - можно представить и сейчас. Северный его рубеж шел в основном вдоль Оки (Белоомут, Ловцы, Дединово, Пирочи, Щурово); западный начинался от устья Большой Смедвы и продолжался вверх по ее течению до впадения речки Песоченки, а от верховья Песоченки прямо к Осетру (Ростиславль, Клишимо, Гремячево, Чернево, Журавна, Алферьево); южная пограничная линия проходила вдоль рек Величка и Вожа (Бортники, Железницы, Ситьково, Большое Коровино, Бараково, Глебово-Тородище); восточная замыкалась по рубежу: Печерники, Булыгино, Ильинское, Срезнево, Высокое, Глебково, Городище, Старолетово. Территория Зарайского удела равнялась примерно двум тысячам квадратных верст и, видимо, соответствовала пространству позднейшего уезда.

В декабре 1237 г., когда Батый со своими полчищами был на подступах к Рязани, великий Рязанский князь Юрий Ингваревич направил к завоевателю в ка-честве посла своего сына Федора, княжившего в Красном. Направил в надеже, что сын его сумеет смягчить гнев злого хана и расположит его к переговорам. Батый принял дары и пообещал "не ходить войной на Рязанскую землю". Оказавшийся рядом предатель-боярин шепнул хану: жена Федора - Евпраксия - женщина невиданной красоты.

Тогда Батый сказал Федору: "Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей". Знаменитая "Повесть о разорении Рязани Батыем", созданная в Зарайске священником Никольского храма Евстафием, помогает нам проследить поведение князя в ханском шатре.

Возмущенный Федор бросил Батыю: "Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь".

Батый приказал убить непокорного князя и бросить тело на растерзание птицам и зверям. Но верный слуга Апоница тайно схоронил тело своего предводителя, а сам поспешил с печальной вестью в Зарайск, к Евпраксии. Не желая стать добычей врага, она взяла малолетнего сына Ивана на руки и вместе с ним ринулась со стен высокого терема навстречу своей погибели. Самоуничтожение гордой дочери Зарайска явилось страстным призывом к сопротивлению, к священной борьбе с захватчиками.

После пятидневной осады полчища Батыя разграбили Рязань, предали огню Зарайск и двинулись к Москве и Владимиру.

Случилось так, что в дни нашествия кочевников воевода Рязани Евпатий Коловрат был в Чернигове, задержался там до холодов. А вернувшись в декабре 1237 г., увидел родной город опустошенным - враг не пощадил ни стариков, ни женщин, ни детей. У Евпатия Коловрата не было времени долго печалиться - он собрал ополчение из 1700 ратников, которых "Бог соблюл вне города", вооружил топорами, рогатинами, пиками, мечами. И погнался за кочевой ордой по их кровавой тропе, (народная молва утверждает: местом формирования отряда Евпатия было Великое Поле, что под Зарайском).

"И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары, точно пьяные или безумные. И бил их Евпатий так нещадно, что и мечи притуплялись, и брал он мечи татарские и сек ими. Почудилось татарам, что мертвые восстали..."

Не на шутку перепуганный хан призвал в шатер своего шурича Хостоврула и, выделив под его начало лучшие полки, потребовал раз и навсегда покончить с бесстрашным русским предводителем и его воинством; тот на радостях в ответ даже пообещал привести к ногам завоевателя живого Евпатия...

Великая сеча между полками Хостоврула и ратью Коловрата произошла на Суздальской земле, а началась она поединком самих военачальников: кто кого? Вот кони с богатырями мчатся навстречу друг другу и сталкиваются в страшном ударе. За лязгом оружия слышатся ржание коней, крики ханских воинов и гомон рязанских ратников. Отразив взаимные удары, полководцы съезжаются вновь. Бой затягивается, и во властных руках седоков уже не длинные копья, а лишь обломки. Словно сговорившись, богатыри бросают в стороны искалеченные копья и берут мечи. В очередном сближении Хостоврул изловчился, чтобы нанести сопернику неожиданный удар, но в это мгновение русский исполин мощным взмахом меча рассек монгола пополам до седла...

Ордынская рать дрогнула, рязанские же дружинники, окрыленные победой своего вождя, устремились в бой на ненавистных степняков. Впереди всех крушил вражью силу Евпатий Коловрат. Он с яростью мстил завоевателям за разорение Русской земли. Но главные силы рязанских храбрецов таяли с каждой минутой, обессиленные и окровавленные друзья по брани замертво падали один за другим. Ратное счастье менялось на глазах. Враг наседал, сжимая кольцо и забрасывая горстку отважных ополченцев булыжниками из камнеметов; неотразимый удар валуна достиг и неистового Евпатия.

Смертную чашу испили все рязанцы - из 1700 уцелело лишь пять витязей, "изнемогших от великих ран". Перед храбростью и мужеством дружинников преклонился даже сам хан-завоеватель. Батый приказал отдать тело русского исполина тем пяти пленным ратникам и "отпустить их и ничем не вредить им". Глядя же на распростертое тело Евпатия, хан воскликнул: "О, Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малой своею дружиною, и многих богатырей сильной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня - держал бы его у самого сердца своего"

Другая местная легенда добавляет: и похоронен Евпатий Коловрат на берегу Вожи, между старинными зарайскими деревнями Китаево и Николо-Кобыльское - это место известно под названием Могила Богатыря.

В последней четверти XIV в. Московское княжество настолько окрепло, что перестало повиноваться ордынскому темнику Мамаю; вначале это был отказ выплачивать дань, а вскоре и активное сопротивление. И внук Ивана Калиты - Дмитрий Иванович (впоследствии Донской) был первым русским великим князем, кто бросил Орде открытый вызов. Сильный Мамай, конечно, не мог смириться с подобным ослушанием и ради возращения Руси в прежнее состояние полной зависимости стал готовить войско для нового вторжения.

И вот летом 1378 г. Мамай снарядил против Москвы 50-тысячное войско под командованием одного из самых опытных военачальников мурзы Бегича. Однако отлаженная система оповещения - учреждение "крепкой сторожи", то есть дальней разведки, - позволила Дмитрию Ивановичу заранее узнать о численности и маршруте противника. И он решил не ждать неприятеля на границе своего княжества, а выйти ему навстречу. С пешим и конным войском уходит от Москвы, форсирует пограничную Оку в районе Коломны и оказывается в Рязанских владениях, на территории Зарайского удельного княжества.

Далее следует шестидесятиверстный переход русского войска - по окрестностям зарайских сел Щурово, Луховицы, Врачево, Гавриловское; вполне возможно, что правое его крыло проходило и через Зарайск. То же Великое Поле, гласит предание, было сборным пунктом русской рати перед выходом ее на Вожу, а в урочище Беседы, что под Кувшиновом, полководец держал совет с воеводами. Войско Дмитрия Ивановича тихо передвигалось по лесам и балкам до Вожи, где полки расположились на левом (северном) ее берегу по наиболее вероятной линии Ходынино - Городище - Срезнево - Глебово-Городище - Бараково. Тем самым река использовалась как естественная преграда (Вожа берет начало близ зарайского села Большое Коровино, перед впадением в Оку она пересекает юго-восточную окраину Зарайского уезда). Судя по решительным действиям Великого Московского князя, можно предположить, что он бывал здесь задолго до сражения и хорошо изучил местность.

Русский полководец разместил свои силы таким образом, чтобы во время предстоящей сечи затруднить маневренность вражеской конницы; левобережье Вожи с пересеченной овражистой местностью и густыми лесами как раз и лишало ее обычных наступательных преимуществ - ей негде развернуться. Полк Даниила Пронского поставил слева по фронту, полк во главе с окольничим Тимофеем Вельяминовым - справа, а сам встал во главе центрального полка. Бегич с пятью туменами (тумен - это "тьма", десять тысяч) стоял на противоположном, правом берегу Вожи, его ставка разместилась на господствующей высоте, около современного села Баграмово.

Противостояние русских и ордынских войск продолжалось несколько дней. Не дождавшись наступления русских дружин и не выдержав напряженного ожидания, 11 августа степной полководец отдал приказ о переправе и начале атаки. Тысячи татарских всадников преодолели Вожу и с воплями бросились на россиян в надежде сходу пробить центр, но сразу же натолкнулись на крепкую стену пеших витязей. В свою очередь русские полки ударили с флангов и зажали кочевников в мощное кольцо. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Как и ожидал Дмитрий Иванович, в ближнем бою - "бою накоротке" - на Воже раскрылись лучшие боевые качества его храбрых дружин.

Не выдержав стремительного натиска, ордынцы развернулись и в панике бросились бежать за реку. "А наши стали преследовать их, рубя и коля, и великое множество перебили их, а многие из них в реке утонули", - сообщает летописец. Среди убитых мурза Бегич; здесь, на Воже, нашли свою погибель и пять его темников. Это была первая за полтора столетия крупная победа русского воинства над ордынцами, своего рода "генеральная репетиция" перед битвой на Куликовом поле. Карл Маркс писал: "Дмитрий Донской совершенно разбил монголов на реке Воже. Это первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими".

Однако две победы над Золотой Ордой - Вожская и Куликовская - лишь приблизили день особождения Руси от монгольского владычества: годом же полного освобождения принято считать 1480-й, когда хан Ахмат, заручившись поддержкой польско-литовского короля Казимира IV, предпринял отчаянную последнюю попытку восстановить над русичами ханскую власть. Но после длительного "стояния на реке Угре" он признал свое бессилие и 11 ноября оставил рубеж и пустился в бега...

Вместе с тем полного спокойствия на южной границе Московского государства не было, ибо по-прежнему агрессивную политику вело Крымское ханство. Только за первую половину XVI в. крымские татары совершили 43 опустошительных похода на "русские украины". Маршруты многих набегов пролегали по зарайской земле.

Грабеж превратился для крымских орд своего рода промысел, основной вид занятий мужской части населения полуострова. Идея добрососедства и в наши дни пробивает себе дорогу с большим трудом, а в те времена она, вероятно, вообще не приходила в голову тогдашним властителям. Вопрос об отражении систематических и весьма чувствительных ударов крымских татар стал для россиян вопросом выживания нации. Вот почему Василий III Иоаннович сразу же после вступления на великокняжеский стол срочно занялся укреплением обороны южной границы и сам встал во главе пограничных полков. При нем были обнесены каменными крепостными стенами Нижний Новгород, Тула и Коломна; по его повелению в 1528 г. заложен каменный Кремль и "на Осетре у Николы Заразского", а в двадцати верстах на юг от города стала возводиться Большая засечная черта, протянувшаяся от Переяславля Рязанского до Козельска и Белева.

Состояние каменной крепости, острога и двух монастырей соответствовало стратегическому значению Зарайска в защите государства. Находясь на перекрестке сухопутных дорог на Коломну и Москву, на Тулу и Рязань, он надежно закрывал крымцам путь к русской столице. Зарайские укрепления достойно выдержали испытания, и попытки крымских татар в 1535 и 1541 годах штурмом овладеть городом, успеха не имели. Надежным было и состояние Зарайского участка Большой засечной черты. Сторожевая служба во главе с витязем Митей Калининым крепко оберегала многоверстный рубеж, располагавшийся в окрестностях д. Бортники и с. Большие Белыничи (до наших дней деревня Мити Калинина не сохранилась, но топонимика и памятники русской письменности сберегли рядом с подлинным именем витязя и название бывшего поселения (теперь это урочище Калинине, Калининский лес или Калин-Бугор)

Судя по документам 1506 и 1529 годов, Митя Калинин прожил долгую жизнь, прошел через десятки оборонительных сражений, стойко защищая вместе со своими дружинниками Зарайский участок южной границы. Он был бесспорным участником схватки с конными полчищами крымских ханов Ахмата Гирея в 1511 г., Мухаммеда Гирея в 1521 г. и Ислама Гирея в 1527 г.- эти три битвы, что называется, имели место на ближних подступах к Зарайску.

Обстановка на южной границе Московского государства долгое время оставалась тревожной. В июле 1541 г. со 100-тысячным войском против Москвы выступил крымский хан Сагиб Гирей. К счастью, русское правительство заранее узнало об этом походе и значительно усилило оборону "берега Оки"; пограничные полки без опоздания заняли боевые позиции на бродах и "перелазах". Наиболее опасным участком границы по-прежнему оставались подступы к Коломне против зарайского города Ростиславля. Сосредоточение войск на опасных участках удалось закончить до подхода татар к Оке еще и потому, что они были задержаны на передовой линии обороны у Зарайска. Летописец оставил нам описание этого боя. 28 июля 1541 г. "пришел царь к городу Осетру и татары многие к городу приступали" (Зарайск в то время оборонял воевода Назар Глебов с ополчением). Защитники города, несмотря на малочисленность, "на посадах с татарами бились, и многих татар побили, а девять татаринов живых поймали и к великому князю поспали".

Разорительное нашествие кочевников повторилось и через год, они снова подошли к Зарайску, но были отброшены. Ратники отразили атаку вражеской конницы и в 1549 г. Зарайск оказался неприступным и для 50-тысячного войска Девлет Гирея в 1570 г., 21 мая навстречу кочевникам из Зарайского Кремля вышел вооруженный отряд воеводы Дмитрия Хворостинина и его товарища Федора Львова. В лютой брани под городом татары были опрокинуты и обращены в бегство.

Удержать за собой Зарайск было важно для Московского государства и в Смутное время. И 8 февраля 1610 г. Василий Шуйский назначает сюда воеводой князя Дмитрия Пожарского. Пограничные города нуждались в умных, решительных и честных воеводах, способных мобилизовать местных ратников не только на бесстрашное отражение атак захватчиков, но и на изгнание их с нашей земли.

Полководец ясно представлял всю сложность своего нового назначения. Зарайский гарнизон хотя и отважен, но малочислен, а кругом кишмя кишат вражеские лазутчики, которым только и грезится пленение города и открытие дороги на Москву с юга. Вскоре, как и ожидалось, армия Лжедмитрия II подошла к стенам Зарайского Кремля. Но воевода умелыми действиями снял блокаду и принудил противника к отступлению.

Многие подмосковные города (в том числе Кашира и Коломна) признали власть самозванца: грамоту с требованием присягнуть Лжедмитрию направили и в Зарайск. Подстрекаемые "тушинцами" зарайские обыватели вызвали воеводу на площадь перед Кремлем и принародно потребовали от него склонить голову перед интервентами, сдать город без боя. Однако Пожарский был неумолим, стоял на своем, стыдил сомневающихся. "Стойте за правду и только за правду! - призывал Дмитрий Михайлович. - Остерегайтесь измены и чужеземной кабалы! Если же вдруг захотите принудить к измене меня силой, знайте: вас ждет позор и поражение".

Мятежники приготовились расправиться с упрямым воеводой, но тот был готов защищать свои убеждения не только на словах. С помощью священника Никольского храма Димитрия Протопопова он нашел достаточную поддержку среди патриотически настроенных горожан и в сопровождении верных ратников заперся в Кремле, где были заранее сосредоточены оружие, боеприпасы и продовольствие. Мятежники вскоре поняли, что натолкнулись на волю и твердость воеводы, раскаялись в своих заблуждениях и примкнули к нему. Зарайцы отчаянно бились затем на стенах и башнях Кремля и острога. Когда же из города был изгнан последний вражеский солдат, Дмитрий Михайлович тут же отправил гонцов в Коломну: не с советом - с требованием! - восстать против завоевателей. Коломенцы подчинились разумному требованию зарайского воеводы и изгнали "тушинцев" из Коломны. А в начале марта 1611 г. во главе своего отряда Пожарский выступил из Зарайска на помощь Москве. И только после двух тяжелых ранений, полученных в уличных боях, покинул ряды ополченцев.

Зарайский воевода безмерно обрадовался, когда узнал, что в Нижнем Новгороде, у великого гражданина земли Русской Козьмы Минина зреет созвучное ему стремление о создании нового, Второго народного ополчения. Тот, в свою очередь, не видел другой, лучшей кандидатуры на пост воеводы ополчения, чем Дмитрий Пожарский: он, как никто другой, делал свое ратное дело с умением, и в каком бы рискованном положении ни оказывался, всегда оставался честным, преданным Родине, обладал самостоятельным взглядом на общественно-политические явления. "Сей муж, - заметил тогда Козьма Минин, - душою храбр, в измене не отмечен".

Усилиями Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского под знамена Второго народного ополчения вставали тысячи и тысячи соотечественников - стрельцы, посадские люди, крестьяне, казаки. Народ поднимался мощным, неудержимым валом на борьбу за освобождение Москвы, за полное изгнание интервентов с Русской земли.

Выгодное географическое положение Зарайска - на перекрестке дорог в Москву, Рязань и Тулу - выдвинуло его в разряд крупных торговых городов. Из "Описи" 1625 г. видно, что уже тогда торг в Зарайске занимал большую площадь. Там имелись ряды: иконный, суконный, москательный, горшечный, сапожный, мясной, калашный, масляной, "избы и шедаши харчевые", "ряд житной". В той же "Описи" подведен итог: "а ныне по книгам 506 мест". То есть почти каждый городской двор имел в торге свою лавку или место; большая часть жителей посада занималась ремеслами по более чем 30 специальностям.

Со временем здесь развивается хлебопашество, и Зарайск превращается в крупный рынок, нацеленный на снабжение хлебом Москвы; во второй половине XVII в. зарайские предприниматели закрепляют устойчивые рыночные связи с Серпуховом, Тулой, Рязанью, Ростовом, Суздалем, Москвой, а к XVIII-XIX вв. коммерческие контакты города распространились и на другие регионы России и даже на Украину. Правда, в то время преобладает транзитная торговля - перегон из южных районов в столицу гуртов скота, поставка мяса, выделка кож. К началу XIX в. в Зарайске, насчитывавшем 4828 жителей, было 572 купца и 1400 мещан; в гостинном дворе имелось 136 лавок, не считая мясного и рыбного рядов.

Однако после 1847 г., когда был проложен новый Астраханский тракт (Рязанское шоссе), Зарайск оказался в стороне от традиционных торговых путей и стал утрачивать свое главное преимущество - местоположение. Выгодные в прошлом мелкая торговля, содержание постоялых дворов и гостиниц теперь не приносили былых выгод. И наиболее оборотистые торговцы скотом и хлебом покидали город, Обосновывались в южных губерниях или перебирались на постоянное жительство в Москву и другие крупные города. Но даже в этих условиях Зарайск оставался одним из лучших городов Рязанской губернии "как по наружному виду, так и по внутреннему развитию своей жизни и деятельности". В городе появляются приходское, уездное, реальное и духовные училища, женская гимназия, больница, богодельни для престарелых, купеческое собрание, дворянский клуб, возводятся здания обувной, перопуховой и текстильной фабрик, строится паровая мельница.

До революции 1917 г. Зарайск, как захолустье Рязанской губернии, служил местом ссылки "политически неблагонадежных". Однако царская охранка и не подозревала, что эта "глухомань" сама воспитывала революционеров. Сколько прошло через "зарайское захолустье". Поэт-революционер А. И. Полежаев, народник М. Ф. Фроленко, марксист Н. Л. Мещеряков, писатель-народник Г. А. Мачтет, подпольщик-большевик П. И. Баранов...

Широкое общение крестьян-отходников с городским пролетариатом, знакомство с нелегальной литературой делали их своего рода проводниками революционных настроений. В полицейских документах того времени часто встречаются донесения, в которых говорится, что революционную литературу в зарайские села привозят не только студенты, но и отходники. У крестьянина Василия Петрова, четыре года работавшего в Петербурге, при обыске обнаружен текст знаменитой речи рабочего Петра Алексеева, произнесенной им на суде 10 марта 1877 г. Крестьянин-отходник из д. Титово, Федор Кулагин вошел в "Московский рабочий союз" и позже возглавил забастовку рабочих красильной фабрики Грессар в Москве. Работница зарайской булочной А. Д. Михеева распространяет революционные прокламации и брошюры, а затем становится хозяйкой нелегальной квартиры в Москве с подпольной типографией Центрального бюро Всероссийского железнодорожного союза. В марте 1907 г. в типографию нагрянула полиция, арестовала наборщиков и печатников; под стражей оказалась и сама хозяйка квартиры.

Весть о Февральской революции встречена в Зарайске восторженно. В ночь на 3 марта 1917 г. солдаты местного гарнизона арестовали городскую милицию и членов черносотенного "Союза русского народа". А ранним утром тысячи горожан и солдат 217 запасного пехотного полка под военный оркестр устроили грандиозную демонстрацию; участники шествия несли красные знамена, пели "Марсельезу". В Зарайске создается Совет рабочих и солдатских депутатов, в деревнях появляются крестьянские земельные комитеты. Уездный съезд крестьянских депутатов, проходивший в июне, принял постановление о реквизиции земель у помещиков и распределении их среди крестьян.

Власть в городе и уезде постепенно переходила в руки Советов. 6(19) ноября 1917 г. Зарайский уездный съезд принял постановление, в котором, в частности, говорилось: "Власть - Советам, все помещичьи имения взять в свое распоряжение". Опираясь на революционно настроенных рабочих и крестьянскую бедноту, городская организация большевиков и Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов упразднили земскую управу, национализировали промышленные предприятия, конфисковали помещичьи земли, создали рабочую милицию, сформировали из добровольцев отрады Красной Армии.

Перед органами советской власти и перед местными партийными организациями вставали все новые и новые задачи. И самой важной была защита молодой Советской Республики.

22 июня 1941 года. Нет более памятной даты. С первых дней войны в районный военный комиссариат, перешедший на круглосуточный режим работы, беспрерывно шли не только получившие повестки, но и добровольцы.

С середины ноября 1941 г. германские войска развернули второе генеральное наступление на Москву. В нем участвовала почти половина живой силы и боевой техники, брошенных врагом на Советский Союз. Путем глубокого охвата флангов немцы намеревались выйти в тыл столицы; южный охват предполагался через Тулу, Каширу, Коломну, Рязань и Зарайск. Так появился Зарайский боевой участок Западного фронта - командующий генерал-лейтенант А. Д. Терешков.

В городе вводится обязательное военное обучение молодежи, спешно создаются добровольческие формирования - народное ополчение, 58 Зарайский истребительный батальон и группы местной противовоздушной обороны; на случай вражеской оккупации созданы два партизанских отряда. Перестраивается работа промышленных предприятий и учреждений - теперь их деятельность подчинена требованиям военного времени. Прядильно-ткацкая фабрика "Красный Восток" переводится на выпуск гимнастерочной ткани, обувная фабрика занимается пошивом солдатских сапог и ботинок, механический завод отливает корпуса ручных гранат-лимонок; оборонные задания получили почти все предприятия и промышленные артели.

Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, враг продолжал продвигаться на восток. Линия фронта приблизилась к Зарайску - создалась реальная угроза прорыва немецко-фашистских войск к городу. В конце ноября немецкие части вторглись в пределы Зарайского района; заняты селения Алферьево, Черемошня, Куково и Никитино. Вражеские разведгруппы проникают в Струпну и Верхнее Маслово, приближаются к городской окраине; Зарайск подвергается бомбардировке.

Положение на Зарайском боевом участке серьезно беспокоит командование Западного фронта. 1 декабря 1941 г. начальник штаба фронта генерал-лейтенант В. Д. Соколовский отправляет шифрограмму командующему 1 гвардейским кавалерийским корпусом генерал-майору П. А. Белову: "Противник на подступах к Зарайску - мотопехота с танками. Командующий фронтом приказал: немедленно принять меры обороны Зарайска с вышедшими туда частями подвижных войск до прибытия в Зарайск 17 СПБР. Исполнение донести".

Зарайск объявлен на осадном положении - создан комитет обороны города. Эвакуировано в Сибирь оборудование обувной и перопуховой фабрик, начался демонтаж оборудования на фабрике "Красный Восток"; переправлен в глубокий тыл скот совхозов и колхозов. Оставшиеся в городе женщины и подростки - зачастую под обстрелом вражеской авиации - участвуют в сооружении оборонительных укреплений под Каширой; минными полями, траншеями и противотанковыми рвами, дотами и дзотами окружается и Зарайск. Перекрыты баррикадами улицы города, переоборудованы для стрельбы из винтовок и пулеметов бойницы Кремля, созданы мастерские для ремонта танков.

Для отпора врагу в районе Зарайска скрытно сосредоточиваются подразделения 1 гвардейского кавкорпуса генерала П. А. Белова, 322 стрелковая дивизия полковника П. И, Филимонова, 9 отдельная танковая бригада подполковника И. Ф. Кириченко, а также 35 и 127 отдельные танковые батальоны, специально направленные в Зарайск Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным. На рассвете 7 декабря, выполняя приказ Ставки, эти части и соединения влились в общее контрнаступление, в результате которого Зарайский район был полностью освобожден. Некоторое время спустя командующий Зарайским боевым участком генерал-лейтенант А. Д. Терешков писал в Зарайск: "В декабре 1941 г. парторганизация г. Зарайска и комитет обороны города показали себя с самой хорошей стороны - спокойствие, быстрота в сооружении баррикад, блестящая связь, обеспечившая управление войсками, помощь по ремонту танков, отличное действие истребительного батальона, охранявшего город и активно действовавшего против сильного противника, своими действиями ставившего его в заблуждение".

Весной 1943 г. в Зарайске формировалась 7 штурмовая инженерно-саперная бригада РГК (Резерва Главного Командования), переименованная впоследствии в 19 инженерно-саперную бригаду; под командованием полковника М. Д. Бараша это соединение участвовало в боях на Курской дуге, под Киевом, Берлином и Прагой...

Война двинулась вспять. В районе началось восстановление народного хозяйства. Преодолевая неимоверные трудности, жители сумели в сжатые сроки залечить тяжелые раны, изыскать местные ресурсы для бесперебойной работы промышленных предприятий, совхозов и колхозов. Уже в середине марта сорок второго район был полностью готов к весеннему севу. Совхозы и колхозы обеспечили себя посевным материалом, работники трех МТС отремонтировали все 160 тракторов и необходимый прицепной инвентарь. Впервые за тракторы сели 70 девушек. Среди них Надежда Куч, Екатерина Мартынова, Мария Феклина, Вера Фокина, Анна Филиппова, Анна и Александра Шаховские, Вера Эктова; созданную женскую бригаду возглавила Капитолина Игумнова - депутат Верховного Совета РСФСР.

За 1941-1945 гг. зарайские земледельцы отправили в счет государственных поставок 21322 т зерна, 35416 т картофеля и 13113 т овощей, отчислили многие десятки тысяч рублей на строительство танковой колонны "Московский колхозник". Они безвозмездно передали пострадавшим от фашистской оккупации Малоярославецкому и Лотошинскому районам сотни тонн семян зерновых культур, 1500 голов рогатого скота, более 1000 овец, построили там 40 домов.

За годы войны прядильно-ткацкая фабрика "Красный Восток" изготовила для нужд фронта 34 млн. погонных метров диагоналя, из которых пошили 5 млн. комплектов солдатского обмундирования; зарайцы отправляли на фронт подарки, теплую одежду, активно участвовали в донорском движении. Органи-зованные районным комитетом Красного Креста и Красного Полумесяца курсы окончили около 400 медсестер, сандружинниц и санинструкторов. С 1942 по 1945 гг. райвоенкомат подготовил для фронта 3560 стрелков, пулеметчиков, автоматчиков, бронебойщиков и саперов. Всего же за время войны призвано в ряды Советской Армии 10610 бойцов.

С фронта непрерывно поступали вести о подвигах земляков. 3 сентября 1941 г. Совинформбюро сообщило о героическом поступке медицинской сестры из Зарайска Веры Никитиной. Под пулеметным и артиллерийским огнем вместе с военфельдшером Куделиным она вынесла с поля боя свыше 30 раненых бойцов и командиров с их оружием, укрыла их и оказала первую помощь. Другая наша землячка, медсестра Елена Шумова только в одном бою спасла жизнь 48 бойцам, за что была награждена орденом Ленина. Командир отделе-ния 305 гвардейского Краснознаменного ордена Александра Невского Радомского минометного полка моряков Николай Аверьянов вместе с тремя своими товарищами, находившимися на наблюдательном пункте в районе Ростова-на-Дону, вызвал огонь "катюш" на себя, чтобы остановить вражескую танковую колонну.

И таких эпизодов сотни, тысячи. За боевые заслуги, отвагу и храбрость, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, орденами и медалями награждены 2500 воинов-зарайцев: ратные подвиги Н. И. Власова, Ф. И. Каменева, С, М. Новичкова, А. И. Пчелкина и В. И. Хряева отмечены золотыми Звездами Героев: В. Н. Леонов стал дважды Героем Советского Союза; В. И. Лысиков и Н. С. Потапов вернулись домой полными кавалерами ордена Славы.

В.И.Полянчев